Молочно-товарная ферма ООО «Дзензеливское» на Черкасщине, открыла новую страницу своей истории в 2012 году. Менее чем за четыре года реконструировали старые помещения под беспривязное содержание, установили доильный зал, нарастили молочное поголовье со ста до почти 600 коров с суточным удоем 28 литров. Главный ориентир — молоко высокого качества. Останавливаться на достигнутом директор хозяйства Николай Федорович Северин не собирается, потому что считает молочное скотоводство необходимым для развития не только села, но и национальной отрасли животноводства и страны в целом. А чтобы оно имело будущее, нужно наконец решить вопрос с землей и налогообложением в агросекторе. Как именно? Узнайте из разговора.

— Николай Федорович, когда и почему взялись за развитие молочного комплекса?

— В 2012-м. Привело к этому постоянный больной вопрос развития села. Сегодня об этом много говорят, но никто не имеет четкого ответа, что надо сделать и от чего благосостояние крестьян зависит. Или от того, сколько налогов платят в определенную общину, или сколько в ней проживает человек, или от количества трудоустроенных и их доходов. Но мы точно знаем, что нужно создавать рабочие места. Молочное скотоводство — именно та отрасль, которая дает возможность трудоустроить местное население. Собственно, это и сделали на базе старой фермы нашего населенного пункта. Тем более, что сельское хозяйство и животноводство для меня не ново. С шести лет помогал матери хлопотать возле коров.

— Почему не сделали это раньше?

— Мы не понимали конечного результата, в частности из-за неопределенности в решении земельного вопроса. Не знали, будет ли это дело оправданным. Ежегодно говорилось о том, что земля должна быть товаром. Окончательного решения пока нет. К 2012 году мы занимались животноводством, но производство молока дошло до той критической точки, когда дальше так работать нельзя было, поэтому и приняли решение о капитальной реконструкции.

— Ситуация на рынке молока повлияла на это решение?

— Конечно, круговорот деньги-товар-деньги является неотъемлемой составляющей деятельности нашего сельскохозяйственного предприятия, однако социальный аспект нельзя оставлять без внимания — занятость людей и доходы их семей. Если сегодня сделать экономические расчеты, то животноводство практически не имеет доходной части. Имея стадо на 600 коров, мы используем 600 га земли для выращивания технических культур. Если эту площадь засеять подсолнечником, собрать семена и продать, то получим те же средства, что и с оборота молока, и больше.

Мы понимаем, что молочное скотоводство — это не одноразовая операция, и у нас есть твердое намерение продолжать ним заниматься. Основная задача, которая стоит передо мной как руководителем хозяйства, не просто накапливать денежную массу, а думать, как дальше пустить ее в оборот, во что вложить, чтобы была экономическая выгода и удовольствие от своей работы.

Приоритетным для нас есть будущее Украины — дети. Они должны потреблять здоровую молочную продукцию, которую мы и производим. Планируем через два года полностью перейти на органическое производство. Сегодня мы практически не вносим минеральные удобрения под технические культуры, предназначенные на корм животным. Будем пытаться делать то же самое и с другими культурами. Применять только органику, произведенную на ферме. Также планируем увеличить поголовье скота до 1700 голов. Производить около 50 тыс. тонн навоза в год. Попробуем ежегодно удобрять 2 тыс. га. Вот такие перспективы. Это еще одна причина, почему решили заниматься животноводством.

— Вы сравнительно недавно присоединились к когорте молочников-профессионалов. У кого учитесь и перенимаете опыт?

— У всех понемногу, критически сравнивая свои возможности с тем, чего можно достичь. Обязательно просчитываем экономику каждого шага. Так поэтапно движемся вперед. Кстати, делали все собственными силами — от реконструкции старых помещений и строительства новых к установке оборудования. В проектировании прислушались к советам поставщиков, наладку оборудования проводили их специалисты. Все остальное — только собственноручно: мы не нанимали строительной бригады, работали только местные жители.

— Как сформировался коллектив комплекса и где находите нужных людей?

— Почти все работали здесь и раньше, до реконструкции. Наши люди умеют работать с животными, имеют опыт и знания. Пусть не всегда современные, но к работе относятся с большой ответственностью и готовы учиться. В общем молочный комплекс, когда он заработает на полную мощность, будет обслуживать 37 человек.

Результат, который сейчас есть, меня лично удовлетворяет на 60%. Когда я буду понимать, что это 80%, тогда начнем строительство нового молочного комплекса на 1000 дойных коров. Рядом есть земельный участок, что позволяет реализовать проект. Территория нынешней производственной площадки имеет определенные неудобства — она ​​на косогорах. Это не очень хорошо для логистики, передвижения техники, строительства помещений, впрочем, и для животных. На сегодняшней ферме переходы сделано с наклоном, поэтому животные, перемещаясь, имеют неравномерную нагрузку на ноги, и, как результат, болеют. К сожалению, есть такая проблема.

— Вложить средства — еще не значит получить желаемый результат. У вас он есть. Знаете секрет?

— Думаю, что, работая с людьми и животными, все просчитать невозможно. Ошибок допускали, случаются они и сейчас, потому что все вокруг меняется — и время, и воздух, и вода. А вот результат имеем потому, что любим это дело и хотим, чтобы наша работа приносила пользу не только тем, кто работает на ферме, но и живущим в этой местности. Поэтому и не останавливаемся на сделанном, а постоянно движемся вперед.

Значительную роль в этом играет Ассоциация производителей молока. Благодаря ей получаем информацию о новейших технологиях в молочном животноводстве, путях уменьшения себестоимости производства, интересных управленческих решениях. Активно приобщаемся ко всем мероприятиям, которые организует ассоциация. Лично я не встречал подобного объединения в других европейских странах. О странах СНГ даже не идет речи, там вообще ничего такого нет. Недавно участвовал в молочном бизнес-туре в страны Прибалтики. Например, в Латвии производители молока объединены в кооператив, но на ферме каждый сам по себе. У них нет единого координационного центра, который имеем мы в лице АПМ.

Результат будет тогда, когда понимаешь, что надо делать, и когда есть с чем работать. Думаю, мы бы не достигли так быстро тех показателей, которые сейчас есть, если бы не закупили 270 нетелей голштинской породы в Чехии.

— Не было боязни покупать животных за границей?

— Часть скота черно-пестрой породы, голштинизированные на 80−90%, мы приобрели в Украине. Но на тот момент четко понимали, что лучшую генетику можно купить только за границей.

Все партии ездил отбирать лично — на свой страх и риск. Кстати, именно тогда открыл для себя очень много технологических нюансов. Конечно, была помощь и поддержка со стороны наших специалистов, работающих на ферме. Знаете, производство растениеводческой и животноводческой продукции — это разные вещи. Если в растениеводстве недоработал сегодня, то можно наверстать завтра. В животноводстве, если сегодня не доработал, то завтра может быть поздно. И большим плюсом является то, что наши сотрудники — это местные жители, которые имеют большое желание работать: начиная с простого животновода и заканчивая руководителем подразделения. С приезжих у нас только ветеринар. С такими людьми можно работать и достигать хороших результатов. Если бы еще государство повернулось лицом к животноводам.

— Что нужно от государства?

— Четкие правила игры и равные условия для всех. Тогда можно будет просто честно и открыто работать и не нужны будут никакие льготы или дотации. По моему мнению, некоторые из них — например, возмещение за строительство фермы, за приобретенных нетелей и т. д. — не только не приносят пользы, но и вред. Вспомним, к 2014 году животноводство было карманом для получения средств из госбюджета для ограниченного числа особо приближенных.

— А, например, дотация за килограмм качественного молока?

— Мы дискутировали по поводу этого во время встречи членов АПМ с министром аграрной политики и продовольствия. Я бы однозначно сделал дотации за качественную продукцию животноводства. Но давал бы их не целевым хозяйствам, а предприятиям, которые эту продукцию перерабатывают. При этом ввел бы жесткую уголовную ответственность за неправильное использование средств. Иначе результата не будет, ибо мы будем работать, а кто-то воровать средства из бюджета. Это неправильно.

Попробую объяснить. Если, например, молокозавод принимает на переработку молоко всех сортов, то государство возмещает ему только за екстрасорт — условно, 0,50 грн. за литр. Соответственно, производитель молока получит за сырье больше на столько, на сколько завод получил больше государства за качественную продукцию. На перерабатывающем предприятии можно без проблем вести четкий учет и контроль того, сколько молока екстрасорта было закуплено и кому заплачено. Завод получает компенсацию или дотацию, которая автоматически поступает производителю молока. Это первый вариант.

Возможен другой сценарий. Если принято решение о возмещении аграриям за качественную продукцию животноводства и выделены средства из бюджета, то они должны попадать на места. И ими должны распоряжаться районные администрации, которые будут жестко контролировать производство и продажу сельхозпродукции, а не Киев решать, сколько средств дать, например, Львову, Чернигову или Житомиру и за какое молоко. Все наши отчеты об объемах производства попадают в местные администраций, и они четко видят, кто, сколько и какой продукции производит. Кроме того, важно, чтобы уровень помощи или дотаций соотносился с суммой уплаченных налогов. Недопустимо получать от государства компенсацию, если производишь продукцию, но не платишь налоги. Оплатил, к примеру, производитель 100 грн. налога, а государство компенсирует какую-то часть от этой суммы на литр качественного молока или килограмм произведенного мяса.

Главное, чтобы это было интересно всем сторонам — производителям, государству, потребителю. При этом государство должно взять на себя обязательства по социальной защите населения. Сейчас себестоимость молока, которое мы производим, немаленькое. Не может молоко продаваться по 6 грн. за килограмм (литр газированной воды в магазине стоит 10 грн.!). Чтобы аграрий хоть что-то зарабатывал, реализационная цена должна быть не менее 9 грн. за килограмм сырья екстрасорта. Однозначно произведенная продукция должна быть качественная, а ее стоимость защищена.

Если возмещения или компенсации за качественную животноводческую продукцию не будет, то надо обеспечить всем сельхозпроизводителям равные условия по уплате налогов. Тогда зарплаты будут достойными, и мы не будем думать о стоимости молока, потому что она будет рыночной. Думаю, что это проблема не только производителей молока, но и всех украинцев. Сейчас для государства мы только придаток к тому, что делаем.

Европейцы, например, считают, что государство обязано возмещать их расходы на производство. В Украине же до возмещений и дотаций относятся как к дополнительному заработку тех, кто имеет на это право и доступ к этому источнику. И это не только сельхозпроизводители, но и те, кто средства распределяет.

Наверное, решающим будет 2017 год. Посмотрим, насколько справедливо будем жить за налоги, которые платим.

По моему мнению, нам нужно определиться с системой налогообложения для сельскохозяйственного производства, и она должна быть одинаковой для всех.

При этом можно и нужно выделить группу жизненно необходимых для населения молочных и мясных продуктов и снизить ставку НДС на них с 20 до 7%, как это практикуют в Европе. В таком случае, даже если производитель не получит компенсацию за произведенное молоко или мясо, то потребитель этого не почувствует. Потому на полках магазинов такая продукция будет дешевле, люди будут иметь возможность потреблять ее в нужном количестве.

Вокруг этого вопроса постоянно идут разговоры, однако никто не хочет просчитать, взять на себя ответственность и в конце концов сделать все, как должно быть в цивилизованном обществе.

Не всегда большие налоги дают результат. А те изменения, которые произошли в Налоговом кодексе в 2016 году, дали еще большее право предприятиям работать непрозрачно. К сожалению, все об этом знают, но ситуация не меняется — видимо, потому, что многих устраивает. И когда мы это поймем и скажем «начнем с себя», сами сделаем первый шаг, то, вероятно, тогда придем к какой-то конечной точки. Если будем одной рукой делать одно, другой — второе, то ничего путного не добьемся. Если не будет равных условий для всех, то не будет и стабильной цены.

— Вы упомянули о равных условиях для всех. Как относитесь к инициативе Всеукраинского аграрного совета и Ассоциации производителей молока ввести минимальную налоговую социальную нагрузку на 1 га?

— Поддерживаю. По моим личным наблюдениям и подсчетам, около 20% земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в частной собственности, не подпадают под налогообложение.

У нас в районе владельцы земельных паев и «черные» арендаторы платят 27,2 грн. земельного налога — и все. Они объединяются, совместно обрабатывают 20, 30 или 100 га, или снимают кого-то для обработки. Если с одного гектара они, например, собирают 6 тонн пшеницы, то 3 тонны достаточно, чтобы покрыть расходы, а остальное идет в карман без уплаты налогов. При этом они имеют такие же социальные блага, как и те, что платят налоги: они пользуются дорогами, на ремонт которых платим налоги мы, сельскохозяйственные предприятия.

Поэтому равные условия должны быть для всех. Если это сельское хозяйство, то должен быть единый налог на гектар земли. Независимо от того, я сею, или нет, налог должен быть уплачен. И никого не должно интересовать, сколько я арендую 2 или 1000 га земли, — за них надо заплатить. А государство пусть распределяет эти налоги. В таком случае сельхозпроизводители не будут искать пути избежать налогообложения.

Еще раз подчеркну: государство не должно интересовать, сколько и вообще ли я зарабатываю. Я должен заплатить и решать, выгодно ли мне этим заниматься. Тогда налоговая инспекция будет не карательным органом, а консультативным. Она будет советовать, как правильно вести хозяйство и платить налог за 1 га. Будут равные условия для всех, независимо от того, у кого земля в аренде: у министра, президента или фермера. Разницы не должно быть.

Надо сделать единый налог на землю и посчитать, сколько в бюджет поступит средств. Тогда не придется брать кредиты в МВФ. Думаю, что Украина за счет своей земли способна прокормить и себя, и тех людей, которые остались, чтобы они никуда не выезжали на заработки. Но это должно быть волевое решение, и в первую очередь не президента или премьер-министра, а нас.

Меня сегодня больше всего беспокоит то, что мы имеем такие богатые природные ресурсы, а использовать их на полную не можем. К сожалению, постоянно чем-то должны уступать и от кого зависеть. Мы не можем сделать сегодня что-то такое, на что не согласится МВФ, потому что не даст очередной кредит. Почему-то постоянно ссылаемся на кого-то. Ждем, что придет кто-то и сделает так, чтобы у нас было все хорошо. Не будет так. Кому нужно, чтобы наша страна развивалась? Только нам. А может, кому-то и надо сделать так, чтобы земля быстрее стала товаром и не была собственностью Украины.

— Как изменить эту ситуацию?

— Способ один — начать с себя: ответственно и справедливо делать то, что делаешь. Если мы научим своих детей, для чего нужна урна на улице, то это будет первый шаг. Если мы пойдем на выборы и проголосуем за человека, который действительно будет работать на благо Украины, а не потому, что больше не за кого отдать свой голос, — тогда и наступят изменения.

Нам нужно научиться ответственно выбирать власть и быть требовательными к чиновникам, которые должны служить нам и государству. С другой стороны, если нанятый на работу менеджер будет понимать, что оклад у него не 5, а 200 или 500 тыс. грн. и из него обязательно спросят, почему вверенный ему сектор не развивается, то он не будет думать, как заработать на откатах, а выполнять свои служебные обязанности. Это касается всей системы, не только сельского хозяйства. С чиновников надо спрашивать, как это делают в Европе. Добиваться их изменения, если нет результата. Это не обязательно должна быть революция. Но пока мы не умеем этого делать. Надеюсь, что научимся.

Что сделать сегодня в сельском хозяйстве, чтобы произошли изменения к лучшему? Думаю, в первую очередь нужно четко определиться и закрепить в нормативном документе, в каком году земля станет товаром. Если напишем, что она станет товаром в 2018 году, то так и должно быть. Это надо сделать, чтобы владельцы земельных паев имели возможность использовать свое право. Ведь когда у вас есть мобильный телефон, вы не спрашиваете у государства, имеете ли право его продавать, потому что он ваш. Вы продаете и платите налог.

Когда земля становится товаром, то должен быть один покупатель — государство (или местные органы самоуправления), и вторичного рынка не должно быть менее 10 лет. Должна быть установлена ​​единая цена на землю. Если сегодня нормативная денежная оценка одного пая в Маньковском районе 75 тыс. грн., то государство, допустим, может установить 150 тыс. грн. Если владелец земельного пая хочет его продать, то продает и с выручки платит налог. От этого уже никуда не денешься. Затем в течение десяти лет государство будет сдавать землю в аренду тому, кто ее обрабатывал ранее, получая при этом ежегодную арендную плату — например, в размере 10% от ее нормативно-денежной оценки. В таком случае государство будет получать средства, на которые будет развиваться. Будет иметь средства и местная община — 19,5% от продажи земли. Это большие деньги. Просто нужно разработать методику, чтобы их не воровали и были одинаковые правила игры для всех. За 10 лет Украине ничего не надо будет, потому что у нее все будет.

В нашем Маньковском районе площадь пахотной земли 42 тыс. га. Нормативно-денежная оценка 1 га около 30 тыс. грн. Если предположить, что 1 га будет продаваться по 60 тыс. грн, то общая сумма составит 2,5 млрд. гривен, при условии, что все владельцы полностью продадут свои паи. При налоге с продаж 19,5% в бюджет Маньковского района поступит 491 млн. грн.

Теперь об арендной плате. Умножив 42 тыс. га на нормативно-денежную оценку 30 тыс. грн., получим 1,260 млрд. грн. Получается, что 126 млн. грн. (то есть 10% НПО) будет поступать ежегодно только от арендной платы. В расчете на численность населения района (32 тыс.) на одного человека получается почти по 4 тыс. грн. в год. Поверьте, на эти средства будет развиваться не только социальная сфера, но и производство, строительство и тому подобное. Это те средства, которые никогда не пойдут за пределы страны, а останутся и будут работать здесь. Это мое видение того, каким должен быть рынок земли.

Есть серьезные замечания к авторам законопроектов по продаже земли. Например, предлагается ограничить площадь земли в одни руки до нескольких сотен гектаров. Как по мне, это приведет к тому, что предприятия, которые сейчас арендуют более 3 тыс. га, будут вынуждены дробиться. Это еще один повод для коррупции. Неправильно будет устанавливать договорную цену, тогда терять бюджет. Потому что можно продать землю за 2 тыс. долл./га, а показать 100 долл.

Когда сейчас не разработать правильный закон о продаже земли, то владельцы земельных паев могут получить минимум — по 500−600 долл./га, и тогда через год-два будет революция.

— Если землю купит государство, этого не произойдет?

— Государство обязано это делать. Если государство купит, то через 10 лет земля будет стоить не 2 тыс. долл., а 20 тыс. долл. за гектар. Тогда уже можно думать о другом рынке земли — вторичном. Почему сейчас Польша продает землю не менее 7 тыс. долл. за гектар с 50 см песка? В Украине есть плодородный чернозем и декларируем цену 500−600 долларов за гектар, максимум 1000. Почему?

— Есть альтернатива продажи земли?

— Возможна, как вариант, продажа права аренды. Она имеет право на жизнь. Для владельцев земли это хоть какая-то возможность воспользоваться своим правом собственника. А кто хочет работать на земле и кто будет покупать это право, то не будет желаемого экономического результата, потому что расходная часть будет, а доходной — нет. Сельхозпроизводители не будут собственниками земельных участков, которые не смогут их использовать в качестве залога и получить средства на развитие бизнеса. Значит, мы будем нести расходы, а распоряжаться землей как владельцы не сможем.

— Недавно вы ездили в тур в Прибалтику с другими членами АПМ. Есть чему поучиться?

— Да. Подметил там немало технологических моментов, которые можно использовать у нас на ферме. Поразило то, что фермеры считают каждую тысячную цента, потому заработок на молоке очень мал. Понятно, что заниматься молочным бизнесом, не любя это дело, нельзя, но и экономический результат должен быть.

Они сумели создать кооперативы с общей ответственностью друг перед другом. Это также актуально для нас. Сейчас производители той или иной продукции объединяются, поскольку имеют общий интерес. При общем интересе и общей ответственности (важно, чтобы она была) к продукции можно добавить стоимость. Через кооператив продукцию можно продавать дороже, чем мы продаем сейчас в одиночку. Этому у них нужно поучиться.

Фермеры одного из кооперативов благодаря правильной организации и действиям сумели получить от ЕС кредит под 1,5%, а не 24% годовых на строительство перерабатывающего завода. У них четко прописаны права и обязанности и все четко придерживаются. Никто не имеет приоритета над другим. От членства в кооперативе имеют заработок.

Думаю, что будущее Украины, по крайней мере животноводства — в организации таких кооперативов. Благодаря кооперативам мы отойдем от недобросовестного переработчика, который постоянно задерживает средства. Четко будем понимать свой заработок. Думаю, что к той цене, которую мы сегодня имеем за молоко, сможем приплюсовать 20%. Это будет доход каждого члена кооператива при переработке молока на готовую продукцию.

Я постоянно говорю, что мы много полезного взяли у Европы, но не хотелось бы, чтобы Украина была в Европе. Это не тот стимул, который должен нас вести. Я хотел бы, чтобы мы были лучше Европы. В экономической Европе — так, в ЕС с обязательствами — нет. В Венгрии, Чехии, Прибалтийских странах фермеры довольны тем, что ЕС дает им средства, но не довольны тем, что ЕС делает все для того, чтобы их продукция не продавалась. В Чехии, например, животноводство практически сводится к нулю. Фермеры вырезают животных, потому что не знают, что делать со своей продукцией, потому что она дорогая. То же самое может быть и у нас.

— В Украине реально создать кооператив?

— Я лично знаю пять членов АПМ, которые уже сегодня готовы объединиться. Это люди, которые действительно понимают конечный результат, доверяют друг другу и действуют только так, как договорятся. Кстати, наше хозяйство совместно с соседом, а также с АПМ, были одними из первых, которые начали вместе сдавать молоко на Тернопольский молокозавод. В общем продаем 35 т молока, в будущем планируем сдавать 50 тонн.

Если найдутся единомышленники, то можно и кооператив создать и результат получить. Я в этом уверен.

— Насколько глубоко вам, как владельцу, нужно разбираться в технологиях?

— Когда я не буду всего знать, значит не понимать, что происходит в хозяйстве, и не отвечать за действия людей, которые здесь работают. Не узнаю — не получу результат. Не могу назвать себя стопроцентным специалистом во всем. Когда меня спрашивают, чем мы занимаемся, легче сказать, чем не занимаемся — не торгуем людьми, оружием и наркотиками. Конечно, я могу не знать каких-то деталей, но то, что может принести прямые убытки, изучаю досконально. А о тонкостях технологий всегда можно прочитать, источников информации хватает.

Как директор и владелец должен заботиться об экономических результатах работы. Ежемесячно определяем себестоимость всех видов продукции, производимой хозяйством. Что касается молока, то, по последним нашим оценкам, с учетом нынешних цен на кормовую группу и других статей расходов, для нашего хозяйства молочная продуктивность на корову должна быть от 25 до 30 кг в сутки. В этом диапазоне производительности будет экономика и заработок. В прошлом году заработок от животноводства составил 10% от валового дохода. Пусть это мало, но он был. В ноль не работали.

В этом году приняли решение ставить бычков на откорм, хотя до сих пор откормом не занимались, три года бычков продавали. Мясо будем реализовывать через собственную сеть магазинов. Какие будут результаты, посчитаем в конце года.

— Вы говорили, что планируете строительство нового комплекса?

— Так, на 1000 голов дойного стада с доильным залом типа «карусель». Планируем перерабатывать навоз на подстилку. Сейчас в производстве молока очень затратными являются отходы производства — навоз. Мы посчитали, что 18 раз с места на место перекладываем солому до того, как она попадет с навозом на поле. А это техника, время и средства. В результате получаем на поле навоз, себестоимость которого около 200 грн./т. Поэтому рассматриваем возможность переработки навоза на подстилку и внесения жидкой фракции на поле. Тогда ограничимся тремя операциями: удаление навоза и подача на сушку, использование сухой фракции в виде подстилки и вывоз на поле жидкой фракции.

Если понимать, что в стране действует зеленый тариф, то установим биогазовую установку. Будем перерабатывать навоз в биогаз. Установка также позволяет производить минеральные удобрения, электроэнергию и даже топливо.